Лето. На даче. У детей каникулы, большинство родителей стараются подгадать отпуск на это время. Можно выйти из каждодневного обыденного ритма: дом — работа, дом — детский сад, дом — школа. Можно не торопиться, быть только родителем своего ребенка, который тут рядом. Теперь мы можем побыть вместе. Вместе поиграть в футбол или сходить искупаться. Вот-то радость! Какое веселое слово «вместе». И немного загадочное. Вот сегодня ходили купаться. Погода жаркая, народа много, кто-то приходит, кто-то уже уходит. Малышам тяжело долго на солнце, да и мамы устают в напряжении, чтобы малыш не упал случайно в воду, не испачкал нечаянно чужую подстилку. Но вот уже та семья с малышом, за которым я наблюдала, собралась уходить, все вещички собраны, и мама с малышом, со своими старшими детьми двинулась в обратный путь. Хочется уже скорее в тень. Мама и старшие дети ускоряют шаг, уставший малыш не поспевает. Мама оглядывается и раздраженным тоном бросает младшему: «Ну, что ты там плетешься, иди скорей!» Малыш побежал догонять маму, споткнулся, упал, заплакал. Были вместе, а радости не получилось. Оказывается, можно быть в одном и том же месте, на пляже или где-то еще, и не быть вместе. В том смысле, когда человек находится в таком состоянии, когда совместные действия приносят каждому его участнику радость, ощущение его нужности в этом соучастии, будь то игра, или совместный разговор, или общая работа. Когда мы находимся в этом состоянии, то можем, не стесняясь, спросить о том, о чем не знаем, высказать те чувства, которые нас тревожат. Состояние вместе возникает на основе доверия и принятия друг друга, на основе умения услышать и безопасно высказаться.

Этот маленький эпизод на пляже натолкнул меня на размышление о том, всегда ли мы, бесспорно, любящие родители, бываем вместе с детьми. Не физически, в этом состоянии мы все-таки с малышами бываем довольно много, а душевно, духовно, когда и мы, и они не находимся в состоянии тревоги и супер ответственности. Я думаю, что наша тревога и супер ответственность исходят от нашего страха быть не идеальными родителями: родителями, которые вдруг не заметят «плохого» поведения своих детей, не смогут эффективно исправлять их неправильные действия. Боясь, что они нахватаются плохого, мы очень часто их одергиваем, напоминаем постоянно, какими они должны быть хорошими, добрыми, послушными, и они, всем своим, так же безмерно любящим сердечком, стремятся, во что бы то ни стало соответствовать маминым и папиным ожиданиям. Они хотят быть вместе. Хотят быть не осуждаемыми за их неточные первые попытки повторить то, что могут легко и свободно сделать их кумиры — папа и мама; хотят терпеливого объяснения, как можно освоить постепенно то, что у мамы и папы уже на автомате. Они чувствуют себя ненужными, когда мама и папа просто делают сами то, чему дети хотят научиться, но еще не научились. Они хотят осваивать вместе новое, но теряют веру в себя, когда мама не ждет их действия, делает все сама, и выходит, что она может обойтись без них, они ей, получается, мешают. Они хотят быть вместе, но не знают как. Но ведь и мы, взрослые, которые так много всего умеем, похоже, тоже не знаем как. Как что-то объяснить ребенку, который не говорит?

Развитие живого организма, на котором стоит наше знание о ребенке и наше общение с ним, самое сложное и не до конца познанное. А то, что добывается наукой, проходит довольно длинный путь, чтобы дойти до каждого родителя и его ребенка. Мы привыкли, что рождающийся малыш – существо незрелое. И это так. Но насколько незрелое? И как дитя человеческое, рожденное без таких главных признаков человека, как прямохождение и речь, в течение первого года жизни обретает возможность встать на ноги и произнести свои первые слова? Что движет им, чтобы освоить недостающие человеческие навыки? Казалось бы, ответ прост – недостает времени. Вот пройдет год, и ребенок сделает свой первый шаг, произнесет первое слово. Конечно, дети все разные, генетика разная и человек, как биологическое существо разворачивает свой биологический план. Но даже для животных немаловажное значение имеет окружающая среда. Она непосредственно влияет на его генотип. А что влияет на развитие человеческих навыков, кроме биологических предпосылок? Потребность быть вместе. Антропологам известно, что предки человека проявляли заботу друг о друге, и потребность во взаимодействии использовала возможность воспользоваться появившимся рукам для передачи смыслов жестами и голосом, подарившим человеку такой совершенный инструмент общения как речь.

Уже Л.С. Выготский обращал внимание на то, что родившийся младенец ищет общения, прежде всего с матерью, физический контакт с которой, осуществлявшийся через пуповину, он потерял. Его первый крик-зов, после того как малыш попал в совершенно иную среду, направлен, прежде всего, к матери: «Где ты, та, биенье сердца которой я слышал, находясь в твоем лоне, где твой запах, который я хорошо помню, где твой голос, где голос моего отца? Где вы, которые говорили обо мне, а я чувствовал ваши прикосновения ко мне?»

Л.С. Выготский не знал и не мог знать в годы своей жизни о том, что младенец, развивающийся в утробе матери, не только слышит хорошо ее речь и речь отца, но, как показывают современные нейропсихологические исследования, уже понимает их речь, касающуюся его самого. Младенец рождается на свет уже готовым к диалогу, к тому, чтобы быть понятым и принятым с его любовью к миру и потребностью быть принятым миром, в который он пришел.

Живая душа ребенка, воплощенная в его теле, развивается в отношениях, во взаимоотношениях; сначала с матерью и отцом, затем с другими членами семьи, расширяя свои человеческие связи с другими людьми. Душа младенца неповторима, неоднозначна, как и душа каждого человека. Ее жизненный путь – соразвитие. Опираясь на новые знания, лучше понимая законы, по которым проходит развитие человеческого дитя, мы уже не будем думать, что если младенец не говорит, то он нас не понимает. Мы будем стараться понять, о чем его плач и губки сковородочкой. Мы будем понимать, что заплакавший малыш, проснувшийся один в комнате, скорее всего, хочет услышать от мамы: «Я здесь, мой любимый, я услышала тебя, ты проснулся и сейчас я сменю тебе памперс, чтобы тебе было сухо, и покормлю тебя». Да, ребенок развивается гетерохронно, еще не полностью сформировались мышцы опорно-двигательного аппарата, речевого аппарата, еще он сам не может пойти туда куда хочет, но его рука уже использует указательный жест, свидетельство его желания познавать и взаимодействовать, жест, свидетельствующий о готовящемся вылупиться слове.

Именно здесь, сейчас зарождается то «вместе», которое будет гарантом гармоничных детско-родительских отношений, межличностных отношений в целом, когда один человек хочет услышать другого. Научиться выслушивать речь, направленную к нам без осуждения, с пониманием, доброжелательно – это то, чему мы, взрослые должны научиться, чтобы ребенок мог почувствовать себя принятым, нужным, любимым и быть самим собой. Ф. Дольто отмечала, что мы, взрослые чаще всего прибегаем к насилию в отношении детей, физическому или психологическому, когда у нас не находится слов, чтобы выразить то, что мы хотим передать ребенку. Без равноправного диалога с ребенком не может быть «вместе», радостного, счастливого «вместе». Ведь принятый, понятый ребенок научится безопасно выражать себя в языке. И все начинается с младенца, невербальный язык которого мы должны освоить, чтобы быть вместе с первого дня его жизни. Когда мы научимся понимать его язык, как он учится понимать наш, то только тогда, ребенок будет чувствовать себя принятым в мир, в котором он родился человеком. Не будет прерываться развитие языка, начатое ребенком еще в утробе матери, языка, раскрывающего перед ребенком мир человеческой культуры и его место в нем. Теперь ребенок может чувствовать себя вместе со своей семьей не только, когда его держат за руку, но и в детском саду, в школе, спортивном лагере…

Приложение.

1. Еще одно наблюдение для размышления:

Очень красивый, молодой, сильный человек посреди улицы Старый Арбат держит за руку капризничающего мальчика лет четырех. Мальчик оттягивает папину руку, приседает к асфальту и громко канючит: «Ничего не хочу! Не хочу никуда идти!» Папа в сердцах отвечает мальчику: «Что ты меня тянешь? Все равно я сильнее! И будет, по-моему! Мальчик отчаянно продолжает про «ничего не хочу». Через минуту-другую мальчик сидит высоко на могучих папиных плечах, и красивое семейство вместе с мамой продолжает прогулку.

2. А вот размышление поэта Ю. Левитанского.

Не поговорили

Собирались наскоро, обнимались ласково,
Пели, балагурили, пили и курили.
День прошел — как не было.
Не поговорили.
Виделись, не виделись, ни за что обиделись,
Помирились, встретились, шуму натворили.
Год прошел — как не было.
Не поговорили.
Так и жили — наскоро, и дружили наскоро,
Не жалея тратили, не скупясь, дарили.
Жизнь прошла — как не было.

Не поговорили…

3. Несколько слов о русском языке. Исторические корни.

Предложение – единица человеческой речи, выражающая законченную мысль. Слово предложение происходит от латинского propositio = pro- «впереди» + pono «класть, ставить» Ломоносов: «лежащее в основе».

«Всякое предложение состоит из двух частей, называемых подлежащим и сказуемым. Подлежащее есть имя предмета, о котором говорится. Сказуемое, глагол, или все то, что о предмете говорится»

Подлежащее — главный член предложения, обозначающий предмет, который производит действие, выраженное вторым главным членом предложения — сказуемым. Слово подлежащее происходит от латинского subjectum = субъект.

Сказуемое – второй главный член предложения, который подлежащие изменяет. Ломоносов: Сказуемое — «то, что сказано о подлежащем», субъекте. Слово происходит от латинского praedicatum /предикатум/ «сказанное». Чаще всего сказуемым в предложении является глагол.

Слово глагол (часть речи) имеет особенно интересную историю, связанную со смысловыми изменениями греческого слова rhēma, имеющее значение речь. Вспомним А.С.Пушкина, призывавшего «глаголом жечь сердца людей». Здесь глагол воспринимался как речь, слово. Однако в старославянском языке существовало слово глаголъ в значение «слово», слова глаголати – говорить, гологолить – беседовать, в которых прослеживается удвоение звукоподражания гол, однокорневым со словом голос. Возникает вопрос, как может быть связано слово глагол, которое обозначает в современном русском языке состояние или действие с первоначальным значением слова глагол как слово, речь, голос. Более того, удвоение корня гол, в значение голос, наводит на мысль, что в первоначальном значение слова глагол в старославянском языке, речь идет о двух голосах. Возможно, в представлении наших предков, состояние и действия людей зависели от взаимодействия двух голосов, от диалога говорящего и слушающего?