Освоение родного (материнского) языка младенцами  тесно связано с отношениями «мать-ребенок» в период грудного вскармливания и отлучения от груди.

Пока рот занят сосанием, у ребенка нет возможности перейти к другим средствам коммуникации и другим действиям с объектами, введение которых внутрь не является возможным.

Чтобы ребенок смог освободить рот для речи – мать сама должна быть способна на коммуникацию с ребенком иначе, нежели предоставляя ему пищу, забирая у него экскременты и покрывая его поцелуями и ласками. Мать должна быть готова на коммуникацию при помощи, слов, жестов, т.е. языка. Она готова к дальнейшему развитию своих телесных отношений к удовольствию разговаривать со своим ребенком, управлять его фонемами пока они не станут такими, которые существуют в родном языке.

Не следует забывать, что контакт тела к телу, идущий от матери, является для малыша эротизирующим. Впрочем, этот контакт необходим и составляет часть отношений «мать-ребенок», но с отлучением от груди наступает иной этап, этап коммуникации для удовольствия вне контакта тела  к телу. Появление коммуникации вне телесного контакта  ведет к тому, что мать не является единственным  обладателем ребенка; коммуникация вне тела к телу, дает ребенку возможность быть таким же счастливым в других руках, как в руках матери. Теперь задачей матери является содействие дальнейшему развитию ребенка – способности входить в общение с другими людьми. Ее доброжелательная улыбка, поддержание его первых речевых выражений (фонематических проб)  помогут ребенку освоить речевую коммуникацию, ввести ребенка в пространство языка и речи.

Важно понять, пишет Ф. Дольто, что к концу младенческого периода и началу периода раннего возраста, когда ребенок все более активно включается в освоение вербальной речи, происходит и  связанный важнейший для ребенка процесс отделения себя от матери. Там, где было единство, стало двое: взрослый и ребенок.

Этот процесс не прост и для  мамы, и малыша. Важно помнить, что даже в лоне матери ребенок и мать были отдельны, грудное молоко, есть молоко ребенка, с которым он находится в коммуникации, ведь именно он влияет на появление молока в теле матери своим сосанием.

Когда малыш отлучен от груди, он отлучен от пищи, которая благодаря ему была выработана в матери, и она была его пищей. И в это же время его рот лишен тактильной связи с соском и грудью, но которые он привык считать своими. И он заполняет огромную пропасть, разверзшуюся из-за отсутствия груди в его рте, помещая в нее большой палец. Он испытывает удовольствие не получая пищи, это удовольствие состоит также в том, что он удостоверяется, что его рот никуда не исчез.

Когда отделение при отлучении от груди происходит постепенно и частичное удовольствие, связывающее рот с грудью, распределяется матерью на постепенное ознакомление с тактильными восприятиями других предметов, которые ребенок берет в рот, которые называются ею и вводят ребенка в язык, тогда мы наблюдаем, как ребенок, когда он один в колыбели и не спит, упражняется в разговорах с собой в форме лепета, модуляций звуков, как он это слышал, как это делает мать с ним и с другими.

И тогда мы видим, как в дело включается символизация, если мать внимательна и старается в этот момент (примерно в три месяца) предложить ребенку сразу же после сосания и перед сном любой предмет, который оказался рядом, который ребенок тут же засовывал в рот вместо груди. Если мама ему дает и слова, означающие, что он чувствует в тактильном ощущении, например: «Это погремушка, она холодная; это твой плюшевый мишка, он мягкий; это твой кулак; это папин палец; это ткань твоей кофточки, — все эти слова, когда ее не будет с ним, будут для него опорой для воспоминания о ней, и он будет стремиться повторить звуки, сопровождавшие ее, и он может упражняться в том, чтобы делать, как она поступает с разными объектами их совместной жизни, приветствовать радостными криками, жестами, звуками, улыбками приход отца и других членов семьи, и при этом мать не будет испытывать чувство ревности или покинутости.

Именно так речь становится символом связи «тело к телу» в короткой цепи, соединяющей ребенка с матерью, которая превращается в длинную цепь, посредством тонкостей вокализаций и смысла этих слов, сенсорное восприятие которых, будучи «омамино» голосом матери,  являются тем же самым, что при сосании груди.

Невольно напрашивается сравнение с горением дров в печи (короткая цепь получения энергии) и расщеплением энергии питательных веществ в митохондриях живых организмов (длинная цепь, обеспечивающая безопасное выделение энергии в живых организмах).

Когда мать готова предоставить ребенку общение с другими людьми, с которыми она поддерживает хорошие отношения, ребенок попадает в условия речевого поведения, которые ему позволяют принять присутствие любого человека. В этих условиях малыш начинает сам развивать возможности для коммуникации, открытые в коммуникации с матерью, отцом и развитые с другими.

Ф. Дольто подчеркивала, что только после отлучения от груди в его подлинном значении, т.е. отлучение от контакта тела к телу, начинается усвоение родного языка, начиная с сочетания фонем, сопровождающих ощущения и эмоции, тактильных ощущений от близкого присутствия матери, эмоций от ее приближения или удаления.

Это неопределенное время речи, результат которой ребенок не может предъявить тут же. Он будет способен сделать это позже.

А пока начало речи проявляется в первых двусложных словах из повторяющихся слогов, соответствующие чувству существования ребенка, когда он соединяется как подобный со своей матерью и удваивающий их ощущения, вследствие чего первые произносимые слова начинаются с ма…ма…та…та.

Роль матери здесь состоит в приобщении к языку и является первостепенной. Это пока мало известно родителям. Важно, чтобы после каждого грудного вскармливания в момент, когда ребенок, очень оживленный до сна, любит уже вступать в разговор – что для него есть манипулирование с предметами и рассматривание себя в лице матери – она называла бы ему все предметы, которые он берет в рот, обозначала их имя, вкус, какие они на ощупь, цвет.

В возрасте шести-восьми месяцев, когда у ребенка пошли зубы и примерно через две-три недели после отлучения от груди, проявляются результаты вхождения ребенка в речь. Это мимический выразительный язык, модулируемый по разному в зависимости от окружающих людей, чувств и ощущений ребенка; мы видим, как ребенок приступает к использованию модулированной речи, еще без грамматики, которая достигает самой большой интенсивности к полутора годам. Ребенок становится способным управлять на расстоянии людьми своего окружения. Вслед за овладением ловкостью рук, что было оценено родителями, его язык управляется с фонемами, и они являются для родителей, для окружения каждый раз знаками чувств, ощущений, желаний, которые он хочет сообщить. Первые речевые сегменты, где слова еще не узнаваемы, но где намерение и интенсивность желания признаваемы окружением, развивает у ребенка, если он не находится постоянно с родителями, изобретательное манипулирование на расстоянии и иногда манипулирование близкими объектами, чтобы сделать так, чтобы родители пришли. Он хорошо знает, например, что если роняет предметы, издает шум или кричит, то взрослый приходит. И он это делает, как тянут за веревку, чтобы колокольчик зазвонил. Для ребенка это язык.

Если мать общается с ребенком и мимикой, и вербально на расстоянии, ребенок получает по настоящему удовольствие и «аплодирует» руками: чаще всего берет в руки предмет и бьет им от радости сверху вниз по неподвижной опоре, например, по столу. Он издает крики радости и совершенно счастлив, если мама пропевает в тон ему, чтобы разделить эту радость, которую он выражает, стуча предметом в своем ритме. Он стучит в своем ритме, и мама включается в игру со словами, иногда модулируя их – и получается песня: это фантастика, все обретает смысл.

Публикация подготовлена О.Г. Варпаховской на основании текста книги Ф. Дольто «Бессознательный образ тела», Ижевск, 2006. Стр. 91-97.